V 

 

         Выйдя из Большого зала, Гермиона всё-таки не выдержала и расплакалась.

 

         - О, Гарри, какой ужас! – всхлипывала она. – Кто бы мог подумать!.. Бедная Санни! Всегда такая весёлая, приветливая! Мне казалось, что на свете нет никого счастливее и беззаботнее, чем она! А она, оказывается, так мучается! Она даже хотела умереть!.. Бедняжка!.. Ну почему, почему самые хорошие, самые светлые всегда страдают больше всех?!

 

         Гарри почувствовал, что и сам сейчас потеряет лицо. Требовалось срочно сменить тему. К счастью, последняя фраза Гермионы напомнила ему кое о чём.

 

         - А что это Снейп делал в Азкабане? – спросил Гарри.

 

         - Известно, что, - Гермиона утёрла слезы рукавом мантии, - находился под следствием.

 

         - Под каким следствием? – удивился юноша.

 

         Гермиона хмыкнула.

 

         - Ты хоть раз за лето открыл «Ежедневный пророк»? Или «Ведьмин          досуг»? Или, на совсем уж худой конец, «Придиру»?..

 

         Гарри отрицательно покачал головой. Весь май после Дня победы и три летних месяца пролетели для него как один день, полный счастья и солнца. Солнцем была Джинни, а больше Гарри не помнил ничего… Ну, было ещё два визита в Министерство Магии. Один – на заседание Визенгамота, для дачи показаний, и второй – на торжественную церемонию награждения героев войны. Ну, ещё приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы избежать встреч с репортёрами. А читать газеты… ему это как-то и в голову не пришло…

 

         - Поздравляю, ты пропустил самый громкий процесс века, - сказала Гермиона. – «Магическое сообщество против Северуса Снейпа».

 

         - Что?! – изумился Гарри.

 

         Гермиона пожала плечами.

 

         - То, что слышал.

 

         - Но… почему?..

 

         - То есть как это почему? – Гермиона сделала удивлённые глаза. – Он же чудовище! Снейп убил Дамблдора. Снейп был правой рукой самого страшного злодея в истории магии. Единственный уцелевший ближайший сподвижник. Не считая Люциуса Малфоя, разумеется. Но по количеству и тяжести совершённых преступлений Малфой Снейпу и в подмётки не годится, сам понимаешь… Так что, для магического сообщества известие о том, что Снейп не погиб, стало большой радостью. Люди жаждали справедливого возмездия. И они нашли того, кто сможет ответить за все их беды…

 

         Гарри усмехнулся. Ничего так шуточка. Не смешная, правда…

 

         - Я же рассказал всем, что Снейп не преступник. Я сказал, что доказательства находятся в Омуте Памяти…

 

         - Следователи извлекли из Омута Памяти воспоминания, изучили их… И объявили, что, возможно, по крайней мере некоторые из них – поддельные.

 

         - Поддельные?! – воскликнул Гарри, спугнув какое-то робкое привидение. – Они совсем сдурели?! Я видел поддельные воспоминания! Эти – настоящие!.. Да и как Снейп мог их подделать? Он умирал!.. К тому же, он помог мне победить Вольдеморта!.. Если бы Снейп не был на нашей стороне, он бы не стал…

 

         Гермиона терпеливо вздохнула.

 

         - Во-первых, воспоминания могли быть подделаны заранее. Во-вторых, Снейп мог сделать это гораздо искуснее, чем Слагхорн. В-третьих, не факт, что Снейп действительно умирал, он мог только притвориться умирающим. В-четвёртых, если воспоминания и заставили тебя выйти на поединок с Вольдемортом, то это ещё не доказательство того, что Снейп был на нашей стороне. И вообще, следствие решило, что он взял третью сторону: свою собственную…

        

         У Гарри закружилась голова. Гермиона перевела дух и продолжала:

 

         - Может быть, Снейп почуял, что Тёмный Лорд теряет удачу. Может быть, просто решил отомстить ему за его неблагодарность. А заодно и тебя послать на верную смерть, ведь выжил ты буквально чудом, а не благодаря воспоминаниям. И в любом случае – обеспечить себе самому прекрасное алиби. Причём, как на случай нашей победы, так и на случай победы Вольдеморта.

 

         - Э-э-то как? – замерев посреди коридора, Гарри изумлённо захлопал глазами.

 

         - Элементарно, Гарри! – ответила Гермиона. – Побеждаем мы – воспоминания в Омуте Памяти ясно говорят о том, что Снейп был за нас. Побеждает Вольдеморт – те же воспоминания свидетельствуют о том, что Снейп сочинил красивую сказочку для того, чтобы ты добровольно пошёл на смерть. Идеальный план! Вполне в духе двойного шпиона...

 

         Гарри стиснул зубы. Ему показалось, что стены Хогвартса зашатались, грозя рухнуть ему на голову.

 

         - Так… хорошо… ладно, - проговорил юноша, стараясь хоть немного успокоиться. – Предположим. Следователи решили, что воспоминания поддельные. Но ведь есть ещё портрет Дамблдора. Он же мог всё подтвердить! Или с ним не поговорили?…

 

         Гермиона снисходительно усмехнулась.

 

         - Разумеется, с ним поговорили. Но, Гарри, разве ты сам не понимаешь, что и его показания можно истолковать как угодно? Снейп убил Дамблдора потому что сам Дамблдор велел ему сделать это? Но ведь убийство полностью соответствовало также и планам Вольдеморта! И кто может сказать с уверенностью, чью именно волю исполнял Снейп?  О, конечно, Дамблдор был уверен, что Северус полностью на стороне добра… Но, знаешь ли, покойный директор успел заработать себе не слишком полезную в данном случае репутацию неисправимого оптимиста…

 

         - Но… я видел, как Снейп умолял спасти маму… как обещал за это всё, что угодно…

 

         Гермиона остановилась (до сих пор друзья шли в сторону класса Зельеварения).

 

         - Так, давай-ка лучше присядем, - сказала она, - чувствую, разговор у нас впереди ещё долгий…

 

         Она взяла Гарри за плечо и подвела к широкой скамье, стоявшей рядом с рыцарскими латами. Гарри сел, а Гермиона сначала влезла на постамент и, откинув забрало, заглянула внутрь доспехов. Не обнаружив там Пивза, она успокоилась, отряхнула руки от ржавчины и уселась рядом с Гарри.

 

         - Значит, ты видел, как Снейп пообещал Дамблдору перейти на его сторону, если Альбус спасёт твою семью. Прекрасно. Кто тебе докажет, что Снейп в тот момент был искренен?

 

         - Он не притворялся! – воскликнул Гарри. – Он был вне себя от страха, я это видел!.. И потом… когда мама всё-таки погибла… Он плакал… так плакал, что у меня чуть сердце не разорвалось… Нет, это была не ложь!..

 

Гарри осёкся. Память услужливо подсунула обрывок разговора, подслушанного в этом же коридоре почти два года тому назад:

 

         «Где бы, по-вашему, я был, Драко, если бы не умел притворяться?»

 

         Гарри почудилось, будто это слова прозвучали вслух… Гермиона смотрела на него так, словно была прекрасно осведомлена о том, что происходит у него в голове.

 

         - А теперь посмотри на всё со стороны, - предложила она, - это очень интересно, Гарри. Потому что, если отрешиться от эмоций, этому поступку Снейпа можно найти и другие объяснения.

 

         - Объяснение только одно! – не сдавался Гарри. – Снейп любил маму! Поэтому и пришёл!..

 

         - Очень романтично, - кивнула Гермиона, - но, как я уже говорила, совершенно бездоказательно с точки зрения следствия. Снейп знал пророчество. А в пророчестве не было сказано, кто именно погибнет в случае вашей с Вольдемортом встречи. А если Тёмный Лорд будет повержен? Что станется с его сторонниками? И Снейп решил подстраховаться. Ну, да, ему пришлось сыграть несчастного влюблённого. Чем эта роль сложнее любой другой?

 

         - А если бы Вольдеморт победил? – Гарри был близок к отчаянию. – Что было, кстати, гораздо более вероятно! Небось, Снейпу бы не поздоровилось, узнай Лорд о том, что его сторонник переметнулся к врагу!..

        

         - Но ведь он не узнал об этом, - возразила Гермиона, - как ты думаешь, кто был первым на подозрении, когда Вольдеморт, услышав пророчество, явился вас убивать, а вы исчезли у него из-под носа? Уж не Снейп ли, который просил Лорда пощадить Лили? Вольдеморту наверняка захотелось прояснить этот вопрос. Но Снейп как-то вывернулся…

 

         - И как, интересно? – не без ехидства спросил Гарри.

 

         - Не знаю, - Гермиона задумчиво почесала нос, - следователи об этом не сказали. Да, в общем, это и не имеет отношения к нынешнему делу…

 

         - Вот-вот! – у Гарри было чувство, будто он тонет и пытается ухватиться за соломинку; глупо, но он ничего не мог с собой поделать: мир рушился на глазах. – Про нынешнее дело! Если бы Вольдеморт победил в нынешней войне и увидел это воспоминание, как бы Снейп оправдался на сей раз?

 

         - Да очень просто, - ответила Гермиона, - он соврал бы Лорду, что воспоминание было сочинено специально для тебя, а на самом деле ничего подобного не было.

 

         - А Вольдеморт спросил бы у портрета! – сказал Гарри и почти сразу же понял, что сказал чушь. Вряд ли Вольдеморт после своей победы стал бы разговаривать с портретом Дамблдора. Спалил бы его к вурдалакам и дело с концом. А если бы и снизошёл до разговора, то разве Дамблдор выдал бы Снейпа? Нет, наверняка не выдал бы…

 

         - Кстати, фальшивыми следствие сочло именно воспоминания Снейпа о его любви к Лили, - сказала Гермиона, - ибо никто не мог подтвердить, что он действительно её любил…

 

         - Вольдеморт со мной не спорил, когда я ему это сказал, - угрюмо проговорил Гарри, - он, можно сказать, подтвердил, что у Снейпа были чувства к маме…

 

         - Если мне не изменяет память, он не назвал эти чувства любовью, - уточнила Гермиона. – Он сказал, что Лили была лишь прихотью, о которой Снейп впоследствии и не вспоминал.

 

         - Он врал! – воскликнул Гарри.

 

         - Да нет, просто он никогда не верил в любовь, - сказала Гермиона, - а особенно в такую, которая может перевернуть всю жизнь и заставить человека идти на безумный риск ради одной памяти… Вот и следователи решили, что всё это слишком красиво и драматично, чтобы быть правдой.  Отличный сюжет для сентиментального романа, не более того.

 

         - Тогда… тогда как ты объяснишь вот это? – Гарри вынул из внутреннего кармана мантии половинку фотографии.

 

С помятого листка друзьям улыбнулась Лили Поттер. В свете факелов её лицо было видно неясно: фотографию покрывали следы каких-то пятен. Оторванный край так и не поддался действию Очищающих заклинаний, здесь бумага была совсем тёмной…

 

         - Мне прислали её вскоре после того, как я дал показания Визенгамоту, - сказал Гарри, глядя на листок. – Сказали, что справедливость требует вернуть вещь настоящему хозяину… Снейп носил её здесь, у сердца. Всегда. Она была с ним и в ту ночь… Был ещё  обрывок письма, но он не сохранился... Мама писала не на пергаменте, а на обычной бумаге… а ты помнишь, сколько там было крови… Видишь, и здесь – тоже кровь, его кровь, Гермиона. Неужели, ты скажешь, что и это – не доказательство?..

 

         - Скажу, Гарри, - грустно кивнула Гермиона, - это не доказательство. То есть, доказательство, но вовсе не чувств Снейпа, а его предусмотрительности. Он просто позаботился о том, чтобы его фальшивые воспоминания имели материальное подтверждение…

 

         Гарри едва не уронил фотографию. Теперь уже не только стены вокруг шатались, но и пол поехал в сторону, норовя ускользнуть из-под ног. Юноша в растерянно оглянулся, словно ища поддержки – неведомо у кого.

 

         - Хогвартс, - проговорил он, - Снейп защищал школу… он не мог служить Вольдеморту… Он спас Джинни и Невилла от расправы Кэрроу…

 

         - Один-единственный раз, - жёстко произнесла Гермиона. – И опять же, Гарри, каковы были мотивы? Кэрроу – маньяки, а Вольдеморт не хотел зря проливать чистую кровь. Невилл и Джинни – потомки самых чистокровных волшебных семей Англии… Вполне возможно, что Лорд был доволен поступком своего верного слуги.

 

         - А… тогда… – проговорил Гарри спустя долгие пять минут. – Зачем Снейп помог нам уничтожить крестраж?

 

Гермиона посмотрела на него с жалостью, как на слабоумного.

 

         - Всего один крестраж, Гарри, один из нескольких, а сколько выгоды! Победим мы – твои показания убедят всех в том, что Снейп действительно помогал тебе. Победит Лорд – неужели такая цена покажется ему слишком высокой? Ведь в результате ты поверил Снейпу и добровольно отдался в лапы  врагов!

 

         - Но это придумал не Снейп! – в отчаянии воскликнул Гарри. – Не Снейп велел мне пожертвовать собой! Это был план  Дамблдора!..

 

         - Да, его портрет тоже так сказал, - согласилась Гермиона, но взгляд у неё был какой-то странный…

 

         - Что? – довольно грубо спросил Гарри. – Что опять не так?

 

         - Ты знаешь, что портрет можно заколдовать так же, как и человека? – спросила Гермиона. – И даже куда успешнее, ведь картина не может защищаться… Поэтому показания портретов редко используют в качестве основных улик. Только если доказано, что преступник не имел возможности наложить чары на нарисованного свидетеля. А Снейп, как ты понимаешь, слишком часто бывал в директорском кабинете наедине с портретом. К примеру, заклятие Конфундус могло заставить Дамблдора выдать план Снейпа за свой собственный…

          

- Приори Инкантатем! Надо было проверить волшебную палочку Снейпа!..

 

- Проверили. Там этих Конфундусов… А уж прочих заклинаний, разрешённых к использованию только для авроров на сверхопасных заданиях… А уж темномагических, о которых добропорядочный человек даже и знать не должен…

 

И Хогвартс всё-таки рухнул - вместе с небом.

        

- Эмили Краус, – прошептал Гарри.

 

-Что? – Гермиона встревожилась; подвинувшись поближе, она осторожно взяла Гарри за руку. – Гарри, что ты говоришь? При чём тут Эмили?..

 

Юноша взглянул на фотографию и спрятал обратно в потайной карман.

 

- Это однокурсница Джинни… Из Отряда Дамблдора, - свой собственный голос Гарри слышал как будто бы издалека. – Она пострадала в Битве за Хогвартс. Она не может ходить: в неё угодило проклятие, о котором не знают целители. Но Снейп-то наверняка знает. Он вылечил Кэти Белл. Надо заставить его вылечить Эмили, а потом… А потом я убью этого гада. Без всякой магии. Голыми руками. Просто задушу.

 

Гарри сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Гермиона издала какой-то невнятный писк. 

 

- Я поверил ему, - продолжал Гарри, тяжело дыша и глядя в пол невидящим взглядом, - я начал его уважать… А он… Если бы он был верен хоть кому-то… Пускай даже Вольдеморту!.. Но эта сволочь готова была предать всех, спасая свою никчёмную задницу!..

 

Гарри вскочил со скамьи. Бушевавшая в нём ярость требовала выхода. А может, отправиться в Больничное крыло прямо сейчас? Предатель и убийца не должен прожить ни одной лишней минуты!..

 

- Гарри! Гарри! – он шагнул было к лестнице, но на его плечах повисла перепуганная Гермиона. – Гарри! Подожди! Послушай! Пожалуйста!..

 

- Отстань, мне некогда! – рявкнул Гарри, пытаясь стряхнуть с себя подругу.

 

- Одну минуту, Гарри! Всего одну минуту! – умоляла девушка.

 

- Хорошо. Но только одну, - Гарри сел на скамью, скрестив на груди руки. – Время пошло.

 

Бледная и дрожащая Гермиона осторожно присела рядом, пытаясь заглянуть ему в глаза.

 

- Гарри, - всхлипнула она, - прости меня… Я, кажется, перестаралась… Всё, что я рассказала тебе – неправда! Северус Снейп был верен Дамблдору! Он действительно любил Лили!

 

- Доказательства! – потребовал Гарри.

 

- МакГонагалл догадалась расспросить твою тётю… Петунья Дурсль подтвердила, что её сестра в детстве часто общалась со Снейпом.

 

- Как мило! – ядовито проговорил Гарри. – Великая любовь в песочнице! Минута прошла! Это всё, что ты можешь мне сказать?

 

- Нет, - Гермиона поднялась со скамьи и встала напротив Гарри. – Есть ещё кое-что. Попытайся вспомнить, как выглядел Патронус Снейпа…

 

Ему не нужно было пытаться. Воспоминание пришло само. Чёрный лес, колючие звёзды в далёком небе. Пронизывающий холод, глухая тьма одиночества… И внезапный свет: серебристо-жемчужная лань, не оставляющая следов на голубоватом девственном снегу.

 

Странно знакомая, словно бы родная. Лишь на миг зажглось в памяти сияние её прекрасных глаз, но лютая злоба, отвращение и жажда мести покинули сердце.

 

 Дальше...