|
ГЛАВА 20. ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ.
Так они и улетели от меня. Первое время мы перезванивались, а потом в мире снова создалась напряжённая обстановка, и многие страны объявили друг другу бойкот. И наши с Каарелом и Тийной тоже. Я долго не оставлял попыток достучаться до них, но на экране высвечивалось одно и то же: «доступ закрыт». И даже Васин батюшка не мог с этим ничего поделать. Настала зима. Программы Новостей становились всё страшнее. Меня начали мучить дурные предчувствия. И однажды они загнали меня в ближайшую церковь. Я взял самую большую свечку и стал думать, куда бы её поставить. Подсвечников было много, и я подумал, что в следующий раз нужно будет вместо одной большой взять много маленьких свечек. Наконец я решил поставить свою свечку на подсвечник, который стоял посреди храма. Укрепив свечу, я отошёл к стене, чтобы меня не было видно, и решил помолиться. «Господи! – мысленно произнёс я. – Вот я пришёл… к Тебе…» Что говорить дальше я не знал. То, что было у меня на сердце совершенно не походило на молитву. «Зачем Ты разлучил нас?! – с гневом подумал я. – Это нечестно! Разве Ты не мог устроить всё как-нибудь иначе?! А говорят, что Ты добрый… А на самом деле… Я не буду врать! Я скажу всё как есть! Можешь меня наказывать, но я в Тебе разочарован! Почему всё так плохо?! Я не хочу смиряться, как этот Твой Вася! Я хочу получить весть от Тийны и Каарела… от Татьяны и Кирилла, впрочем, какая разница?! Я хочу получить весть немедленно, Ты меня слышишь?!» Ничего не произошло. Я повернулся и пошёл прочь. Весь день я ждал громов и молний на свою голову, и даже начал сожалеть о своей откровенности. А ночью мне приснился давно, казалось, забытый страшный сон. Я снова увидел Принца. Он и его лошадь находились в Царстве Мёртвых, там, где я оставил их после последнего боя в Большой Игре. Они стояли, понурившись на голой чёрной равнине, задыхаясь под невыносимой тяжестью лат… Я проснулся в холодном поту. «Может, это и есть та весть, о которой я просил? Может быть, с Каарелом опять что-то случилось?» Я никак не мог отогнать от себя страшное видение. В конце концов я не выдержал, сел прямо в одеяле к монитору и вышел в Большую Игру. Ночью там было особенно многолюдно. «На Вашем счету нет средств для продолжения Игры, - сообщили мне. – Ваш герой дезактивирован». «Я хочу навсегда выйти из Игры», - ответил я. «Пожалуйста, подождите…» На экране появился Администратор. Живьём. - Господин Арсеньев! – обрадовался он. – Давненько вы нас не посещали! Вы, значит, хотите нас покинуть? Очень жаль. Ваш герой был таким колоритным игроком… Одних анекдотов про него насочиняли сколько-то там мегабайт… У меня к вам деловое предложение. Продайте нам Принца. - Как это? – удивился я. - Очень просто. Вы уходите, а ваш герой остаётся. Мы его переформатируем, и он будет играть сам за себя. А мы положим на ваш счет ну, скажем, тысячу рублей… Я засомневался. Мне стало как-то неприятно, будто я продаю живого человека… С другой стороны, тысяча рублей – это две моих стипендии… - Вы только снимите с него эти ужасные доспехи, - попросил я. - Как скажете. Итак, по рукам?
Утренние Новости следующего дня начались с сенсации. - Большой Игре угрожает серьёзная опасность, - сказала дикторша. – Кто-то из игроков выпустил в Сеть сильнейший и неуловимый вирус. Ведётся следствие. Днём в Новостях показали Администратора. Он разводил руками. - Этот вирус был так хитро спрятан… Стоило только отключить защитные программы – бывший владелец попросил снять с его персонажа доспехи – и мы не можем его поймать! Вечерние Новости сообщили, что владельцем персонажа был мальчик, которого зовут Илья Арсеньев, но в происшедшем он не виноват. В сущности в этом не виноват никто, кроме самого персонажа. А вирус из Игры уже перекинулся в общую мировую Сеть и в закрытые Сети военных баз (видно, кто-то играл в Игру на служебном компьютере). Уничтожены блокировки на международных линиях связи. - Всё было готово к вооружённому конфликту, - жаловался дядечка в погонах. – А теперь придётся начинать сначала… Уже были зафиксированы случаи нарушения государственных границ в разных странах. Причём, зафиксированных случаев было, по всей вероятности, гораздо меньше, чем незафиксированных. Пограничные радары вышли из строя, и люди бросились ходить друг к другу в гости. - Ну вот, папочка, - проговорил я в изумлении, - твой сын действительно потряс всю планету… А ночью мне позвонили. Я уже засыпал, когда раздался сигнал. Я вылез из кровати и принял звонок. Экран загорелся. С него на меня смотрела Тийна. - Ой, получилось! – сказала она. Я от радости потерял дар речи. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. - Жаль, у меня почти не осталось денег! – вдруг расстроилась Тийна. - За мой счёт! – воскликнул я. – Я теперь богатый, я твоего брата продал! – и рассказал, что случилось. - Мой брат опасен даже в электронном виде! – с гордостью произнесла Тийна. - Как он там? Нашёл он свою Сетумаа? - Ты знаешь, нашёл! От неё совсем маленький кусочек остался. Но зато какой! Псково-Печерский монастырь. Кажется, Каарел решил стать монахом. - Ну ничего себе! – изумился я. – А как же балет? - Каарел, оказывается, совершенно серьёзно говорил, что не хочет больше танцевать: мол, для него это теперь слишком легко… - Никогда не мог понять его до конца, - признался я. – Но как же ты будешь жить без него? - Как-нибудь, - вздохнула Тийна. – Мы всё равно не могли бы жить вместе. Меня приняли в интернат при балетном училище, а Каарелу куда деваться? У нас ведь родственников не осталось… Я загрустил вслед за Тийной. Разговор завял. Мы сидели и молча смотрели друг на друга. И готовы были сидеть так сколько угодно. Наконец Тийна сказала, что ей нужно возвращаться в спальню, потому что воспитатель может рассердиться. И всё-таки, она медлила отключаться. Я понял, что для слов, которые я так давно хотел ей сказать, у меня остались считанные мгновенья… - Ну что, пока? – промолвила Тийна. - Пока… нет, постой! Я… - Воспитатель идет! – всполошилась Тийна и протянула руку, чтобы выключить связь. - Я люблю тебя! – крикнул я в уже гаснущий экран; я не знал, успела ли Тийна услышать мои слова… Я лёг в кровать, одолеваемый грустными мыслями и долго не мог заснуть. А когда я всё-таки уснул, мне в утешение был дарован светлый сон. Мой Принц приехал ко мне снова. На нём больше не было лат, и вместо меча на его поясе висела тонкая шпага. Лошадка весело гарцевала, порываясь скакать. Следом за Принцем из леса вышли Принцесса, Колдунья, Король с Королевой, Феи и прочие. Они с поклоном проходили мимо меня и пропадали из виду. Принц помахал мне рукой и поскакал к белому замку, сиявшему далеко-далеко на горе. - Нам рано прощаться! – крикнул я ему вслед и проснулся. Было ещё совсем темно. В окно билась метель. А мне было тепло и уютно. Я снова заснул и остаток ночи спал без сновидений. Вскоре наступило Рождество. Поэт Вася снова потащил меня в церковь на ночную службу. Я вернулся домой в два часа ночи. Родители давно спали, а мне спать не хотелось. Я долго стоял у окна, созерцая рождественскую метель, а потом подумал, а не пойти ли мне попить чаю… И тут в дверь позвонили!..
Фотогалерея
|